Петропавловская крепость по замыслу основателя города была одновременно и цитаделью, защищавшей город от потенциальных нападений, и острогом, где содержали преступников. В первые годы это были далеко не только политические оппоненты режима, но и рядовые строители города, «работные люди», которые пытались бежать от каторжных условий труда в новой столице. Кроме того, в Петропавловском соборе на Заячьем острове должны были отныне хоронить всех Романовых — даже старшего сына императора, царевича Алексея, признанного по итогам следствия государственным преступником. Кроме того, император воспринимал колокольню этого собора как главную в городе смотровую площадку. Он настоял, чтобы архитектор Трезини возвел ее раньше, чем сам храм, и приглашал дипломатических гостей подняться на один из ярусов башни, чтобы обозреть панораму Невы и строящегося города. Для того, чтобы гости не утомлялись подъемом по ступенькам, было придуман прототип лифта — «подъемное кресло», которое канатами поднимали на нужную высоту. Здесь можно было послушать «игральную машину», — карильон, купленный Петром за границей за космическую сумму в 45 тысяч рублей.
Шпиль собора украшала фигурка ангела, придуманная самим Трезини. Первый петербургский ангел был значительно меньше нынешнего, зато работал флюгером и указывал направление ветра, что было крайне важно для портового города, в бухту которого прибывали «все флаги».