Картина «Портрет графини Ю. П. Самойловой, удаляющейся с бала с приемной дочерью Амацилией Пачини»

Графиня Юлия Самойлова, та#nbsp;самая о#nbsp;которой Пушкин писал: «Ей#nbsp;нет соперниц, нет подруг, красавиц наших бледный круг в#nbsp;её#nbsp;сиянье исчезает», была не#nbsp;только яркой звездой на#nbsp;светском небосклоне, но#nbsp;и#nbsp;богатейшей наследницей. Ей#nbsp;достались несметные богатства бабушки, происходившей из#nbsp;рода Скавронских, родственников императрицы Екатерины I, а#nbsp;также приемного дедушки, дипломата и#nbsp;любителя приключений графа Джулио Литта. Литта души не#nbsp;чаял во#nbsp;внучке жены, а#nbsp;Юлия внешностью и#nbsp;темпераментом настолько походила на#nbsp;итальянку, что поговаривали, будто Литта ей#nbsp;на#nbsp;самом деле не#nbsp;приемный дед, а#nbsp;отец.
Эксцентричная графиня пленяла красотой, веселым нравом и#nbsp;несколько скандальной свободой поведения. С#nbsp;первым мужем, Николаем Самойловым, она рассталась через год после свадьбы и#nbsp;не#nbsp;скрывала своих любовных связей. В#nbsp;результате страсть к#nbsp;южному климату и#nbsp;музыке пересилила интерес к#nbsp;придворной светской жизни, Самойлова вышла вторым браком за#nbsp;итальянского певца и#nbsp;навсегда покинула Россию.

Нежная и#nbsp;многолетняя дружба связывала Самойлову с#nbsp;Карлом Брюлловым, который отразил средиземноморский типаж красавицы во#nbsp;многих своих работах.

В «Последнем дне Помпеи» ее#nbsp;черты угадываются сразу в#nbsp;нескольких женских персонажах. На#nbsp;парадном портрете, ныне хранящемся в#nbsp;коллекции Русского музея, Самойлова изображена с#nbsp;приемной дочерью Амацилией Пачини: дело в#nbsp;том, что графиня покровительствовала не#nbsp;только талантливому русскому художнику, но#nbsp;и#nbsp;итальянскому композитору Джованни Пачини, дочерей которого взяла под свое крыло, когда они остались без матери.